Погребной Павел Филиппович

Родился он в Киеве на Подоле в 1910 году, там же ходил в церковно-приходскую школу. Трудовую биографию начинал в родном городе, но когда объявили набор юношей на Харьковский тракторный завод, а в те времена рабочая профессия, а тем более на огромном машиностроительном заводе была мечтой любого парня, он отправился в Харьков. На заводе окончил школу механиков, за ударный труд был направлен в сельскохозяйственную школу в Феодосию. Окончив ее со специальностью механика-комбайнера влился в волну движения двадцатипятитысячников и покинув ридну нэньку Украину в 1932 году мой дедушка Павел Филиппович отправился на Кавказ поднимать целину и создавать МТС. В те годы государство считало главной задачей создание принципиально новых сельхоз предприятий-совхозов, в которых должен был формироваться совершенно новы тип труженика – сельский пролетариат, лишенный буржуазных корней, как тогда говорили. Первым местом, где мой дед проложил борозду на целине, был совхоз «Турксад», но уже через несколько лет в 1935 его переводят на должность механика – комбайнера в создаваемый овцесовхоз «Арзгирский». В августе 1936 года, после окончания Буденовского педучилища в «Арзгирский» приезжает молоденькая учительница Катюша Федорченко, дочь зверски убитого в 1921 году первого председателя Арзгирского исполкома. Они очень смотрелись вместе - мой дед – высокий, курчавый блондин 26ти лет от роду и 17 летняя девчонка с косами цвета ржи. Дед действовал быстро и уже через две недели все казаки рода Федорченков – Сергиенко плясали на Катюшиной свадьбе. В 1937 году у них родилась дочь Галина, моя мать, а в 1939 году сын Павел. Осенью 1939 года дедушка привез из Киева своих родителей и сестру Ольгу с семьей. Все были счастливы, хорошая работа, достаток, все вместе! Весной 1941 года все радовались, урожай обещал быть невиданным, но когда наступил час битвы за хлеб вражеские солдаты ступили на землю нашей Родины. Первыми ушли на фронт зятья моего деда, а ему пришлось задержаться – был приказ убрать урожай. Работали, как проклятые, жили в поле. Все стремились поскорее на фронт. И вот, 3 августа мой дед Павел Филиппович Погребной был призван в армию. Дедушка рассказывал: «Когда 3 августа 1941 года нас провожали на фронт на площади перед Арзгирским военкоматом яблоку было некуда упасть, а моя маленькая дочка Галина держала меня за руку, внимательно смотрела снизу вверх и несмотря на то, что все вокруг плакали, не пролила ни слезинки. Нас всех по приказу Сталина сфотографировали с женами, но без детей. Затем погрузили на полуторки и отправили в Буденновск, откуда эшелонами мы поехали к местам службы». Поскольку дедушка мой был механизатором, его направили в город Камышин в танковое училище, где он и проходил обучение по 10 октября 1942 года. После окончания училища ему было присвоено звание лейтенанта и командира танкового взвода. Весь выпуск был направлен в состав 25-й танковой бригады, 2-го танкового корпуса, Южного фронта, в армию маршала Конева. По прибытию новоиспеченные танкисты узнали, что их корпус подошел к Сталинграду. Необстрелянные ребята на новых машинах попали в пекло одного из самых страшных сражений Великой Отечественной. В одном из боев снаряд разорвался рядом с танком и осколком был тяжело ранен в живот первый наводчик экипажа моего деда Петр Иванович Романько. Дед рассказывал: «Мы его вытащили, а у него распорот живот и из него вываливается кишечник.. Я вымыл руки и иголку спиртом, сложил кишки в живот и зашил суровой ниткой. В госпитале врачи посмотрели, а с Петром все в порядке и даже не стали расшивать. Тогда на поле боя, где я проводил «операцию» было минус сорок. Может быть это его и спасло. Даже бактерии не выживали»… Мама рассказывала мне, что после войны Петр Романько бывал в гостях у деда, а поскольку она тогда училась в медицинском институте он показал ей живот с уродливым кривым шрамом, а своего боевого командира называл командир-хирургом. С Петром Ивановичем всегда приезжали его дети, которые были безмерно благодарны моему дедушке за спасение их отца. Дедушка рассказывал: «Под Сталинградом сражения были такие, что снег вокруг танков кипел. Потери были страшные, но нас спасали морозы до 40-45 градусов. В один из дней затишья фотокорреспондент сфотографировал мой экипаж. Мы были все с бородами, худые. Снимок получился плохим и я на нем стоял зажатый между товарищами, но это была единственная фотография и я отослал ее домой. Только в 1946 году, когда я приехал в первый отпуск я узнал, что когда пришло мое письмо, мама моя Ульяна Михайловна, она очень меня любила, увидев эту фотографию упала в обморок, а через 4 часа умерла. Ей показалось, что я сою без рук…» За участие в Сталинградском сражении дедушка мой был награжден орденом «Красной звезды», а таджик, новый наводчик из его экипажа, стал героем Советского Союза. Весь экипаж ратовал за это награждение после одного из самых страшных боев, когда точность и скорость стрельбы наводчика буквально спасала от смерти. В сентябре 1944 года, в должности командира танковой роты мой дедушка со многими танкистами командирами оставшимися после боев «безлошадными» был отправлен на Тагильский танковый завод за новыми тридцатьчетверкам. На этих танках дед мой и его товарищи дошли до самого конца войны. Даже в составе Войска Польского, куда они попадут в конце войны они служили на этих боевых машинах. В 1944, в составе войск южного фронта, мой дед ступил на родную украинскую землю. Он первым ворвался в город Бердичев, а после тяжелейшего боя, рота моего деда потеряла тогда 4 экипажа, город был взят. За это сражение дед мой Павел Филиппович был награжден орденом «Отечественной войны 1й степени». В честь танковой роты, которой командовал мой дед старший лейтенант Погребной, в Бердичевской школе №12 был открыт памятный музей. Дедушка почти до самой смерти переписывался с учениками школы, а в музее хранилось много его личных вещей и документов. В танковом корпусе все знали роту моего деда, его стремительный и бесстрашный прорыв спас многие тысячи жизней Бердичевских евреев, Город этот является столицей еврейской религиозной жизни на Украине. Эти люди, спасенные буквально от расстрельной стены, так горячо благодарили моего деда, что его однополчане в шутку прозвали его евреем. С октября 1944 года по октябрь 1945 танковая бригада, в которой служил мой дед, была направлена в правительственную командировку в Войско-Польское. Бои шли ожесточеннейшие. Немцы бешено сопротивлялись. Советские танкисты шли в бой плечом к плечу с польскими братьями, а командовал ими польский полковник Рено Жинирский. Дедушка рассказывал, что даже произносить его имя было запрещено, такая была секретность. Там, в Войске Польском дед мой познакомился со старшим лейтенантом Войцехом Ярузельским, который потом, спустя десятилетия, станет руководителем Польши. 4 раза после войны Ярузельский приглашал деда в Польшу, но дальше Арзгирского военкомата его никуда не пустили. Воюя в Польше, дед мой получил воинское звание капитана. Был награжден двумя польскими орденами и с горечью рассказывал о том, как в 1947 году его вызвали в военкомат села Арзгир и заставили написать отказное заявление от орденов под предлогом того, что у Польши нет денег на ордена. Танковый корпус моего деда дошел до Берлина. Есть на рейхстаге и его автограф. Удивительная штука война у ступеней рейхстага дед встретил земляка Ивана Шкурина. Но потом снова была война, уже после капитуляции Германии. Танковый корпус вновь перебросили в Польшу. С конца мая по август 1945 года шли ожесточенные бои. Самые страшные, как рассказывал дед, были в августе в районе города Гивец. Пройдя четыре года сражений, после победы, танкисты вновь теряли боевых товарищей… Но слава Богу война закончилась. Вернулся мой дед в родной совхоз, стал растить хлеб. Родился еще один сын-Виктор. В 1953 году стал мой дедушка старшим механиком совхоза. На пенсию вышел рано в 63 года. Сказалось боевое ранение в живот. На пенсии тоже не сидел сложа руки. Вырастил удивительный виноградник. Дети подарили ему восемь внуков, внуки тринадцать правнуков, так, что живет фамилия и род продолжается. Один из внуков носит имя деда – Павел, а дочь свою он назвал Екатериной в честь бабушки. Для нас дед и бабушка были образцом семьи. Они прожили в браке 69 лет и разлучила их только смерть! Дед не любил рассказывать о войне. Помню, как в один из Дней Победы он заплакал и сказал: «Нет. Девочки, мальчики, нельзя убивать людей их и так мало на земле. Жизнь нам дает Господь и мы не имеем права ее ни у кого отнимать»! Ушел из жизни мой дед, Погребной Павел Филиппович, в 2005 году не дожив нескольких месяцев до рождения двенадцатой правнучки, а последним словом в его жизни было сказанное по-украински сэрдцэ…